Тема «полукровок» родившихся от связи немецкого солдата и советской женщины в СССР была под запретом. Их матерей называли «немецкими подстилками», самих детей — «немчурой». Как сложились дальнейшие судьбы отпрысков этого скоротечного союза?
Тяжелая тема
Советские власти эту тему замалчивали 70 лет, не охотно о ней говорят и сегодня. Вера Глаголева, выступившая режиссером фильма «Одна война», повествующего о женщинах, родивших от немцев, признавалась: «Очень сложно искать фактуру. Они не желают говорить вслух. Я собирала рассказы по крупицам. Никто не приехал на премьеру фильма. Боятся».
А ведь подобная ситуация сложилась и в оккупированных нацистами странах Европы. Но там о проблеме говорили открыто. Так, в Норвегии за 5 лет войны (1940-45 гг.) на свет появились 12 тысяч младенцев, отцами которых были военнослужащие вермахта и СС. Среди них Анни-Фрид Лингстад, дочь фельдфебеля Альфреда Хаазе, будущая звезда шведской поп-группы «АББА». Во Франции плодом «горизонтального сотрудничества» (такое словосочетание употребляли сами французы) стали 200 тысяч новорожденных. В условиях советского табу подобная статистика не велась.
Исследователь-историк из США Курт Блаумайстер (тоже дитя войны: его мать немка, отец — красноармеец) подсчитал, что в России, Прибалтике, Белоруссии и на Украине вследствие сожительства с немцами в 1941‑1944 годах родилось от 50 до 100 тысяч детей. Правда, как замечает исследователь, «в процентном отношении это очень немного: под оккупацией оказалось 73 миллиона советских граждан, а 5 миллионов немецких солдат, выполнявших функции оккупантов, в основном были молодыми мужчинами».
А по данным немецкой журналистки Карин Крикмейер, помимо республик СССР включившей в этот список еще и Польшу, от немецких солдат родилось до миллиона детей.
Посетившему Россию Блаумайстеру удалось найти только двух человек, родившихся от подобной связи. Одного он нашел в Тихвине, другого в Выборге. Обоим почти семьдесят. Однако никто из них не захотел обсуждать с американцем эту тему: «не хотят иметь с биологическими отцами ничего общего», — пояснил Блаумайстер.
Ограничения не помогли
Гитлер был маниакально одержим идеей расовой гигиены. Истинным арийцам запрещалось вступать в интимную связь с целью продолжения рода с представителями низших рас. 8 июня 1942 года немецкое командование в оккупированных районах СССР выпустило «Памятку о поведении немецкого солдата». Там призывали: «Требуется срочно ограничить контакты солдат с женской половиной гражданского населения — ввиду угрозы причинения вреда чистоте германской расы».
Однако запрет не пугал немцев. Чаще всего советские женщины подвергались изнасилованию. Чтобы избежать принуждения со стороны военнослужащих вермахта некоторые из них прекращали соблюдать личную гигиену. Иногда это помогало. Нередко связь была добровольная, так как зачастую она была единственным шансом получить паек и не позволить семье умереть с голода. Однако в обществе такие женщины становились изгоями. Не выдерживая такого социального пресса многие из них при отступлении немцев топили своих детей.
«Мама одна осталась в Нарве с младенцем на руках — моим старшим братом. Молоко пропало, брат заболел, а к ней всё ефрейтор клеился из обозной службы. Дам, говорит, и сгущёнку, и хлеб, если ляжешь со мной. Вот она и легла», — вспоминал один из тех, кого называл «немчатами».
В марте 1943 года, учитывая возникшие обстоятельства, комендант Орла генерал-майор Адольф Гаман постановил: «Родив ребёнка от немецкого солдата, русская мать имеет право на алименты». Если немецкий солдат подтверждал свое отцовство, то германская казна ежемесячно должна была выплачивать роженице 30 марок.
По соображениям безопасности
Как же поступали советские власти с женщинами, родившими от немцев? Вот, к примеру, цитата из доклада Абвера составленного после непродолжительного прихода в Харьков советской армии в 1942 году. Там отмечалось, что войска НКВД расстреляли в городе 4 тысячи жителей, среди которых было много девушек, «друживших с немецкими солдатами», в том числе и беременных. В Абвер утверждали: достаточно было трех свидетелей, чтобы их ликвидировать.
Подобная картина была характерна и для Европы. Так, после ухода немецких войск из Нидерландов в мае 1945 года там было устроено большое число уличных самосудов, во время которых оказались убиты около 500 так называемых «девушек для фрицев».
В российских архивах сохранилось письмо академика Ивана Майского, адресованное Сталину в апреле 1945 года. Ученый предлагал изымать всех детей «полукровок» у матерей, давать им новые имена и распределять по детским домам ради их собственной безопасности. Как отреагировал на это письмо Сталин неизвестно.
Многим матерям «немчуры» удалось избежать политических репрессий, сообщив ложные сведения о происхождении ребенка. Из-за проблем в системе документооборота в послевоенный период это было сделать несложно. Например, сказать, что отцом ребенка был партизан или погибший солдат Красной Армии. Некоторые матери просто скрывали своих отпрысков от всевидящего ока властей. Исследователи отмечают, что разными способами от возможных санкций себя обезопасили порядка 80% матерей «полукровок».
Около 2000 женщин, которые решили не скрывать происхождение своих детей, были сосланы на поселение в отдаленные районы Белого моря, а их дети отправлены в детские дома. Нескольким тысячам женщин повезло меньше — они получили 10 лет лагерей по статье «Сотрудничество с оккупантами».
Сегодня 90-летние ветераны вермахта, находясь на пороге смерти, пытаются разыскать своих детей в России и бывших странах Советского Союза. Говорят, что даже среди тех немцев, кто установил местожительство своих выросших и успевших состариться чад, мало кому удалось наладить с ними контакт. Причиной отказа выступили причины морально-этического характера.
