Мария Александровна Гартунг (до замужества Пушкина; 19 (31) мая 1832 год, Санкт-Петербург, Российская империя — 7 марта 1919, Москва, РСФСР) — старшая дочь Александра Сергеевича Пушкина и Натальи Николаевны Пушкиной, урождённой Гончаровой.
«Он звал ее Машка, Маша, Машенька. В письмах к жене часто упоминал ее имя. В младенчестве она не отличалась крепким здоровьем и часто болела. Это беспокоило его. «А Маша-то! Что ее золотуха и что Спасский?» (домашний врач Пушкиных) — с беспокойством спрашивал он жену. «Говорит ли Маша? Ходит ли? Что зубки? Что моя беззубая Пускина?» — весело подшучивал в поздних письмах, и тут же добавлял: «Уж эти мне зубы!» В письме к княгине Вере Федоровне Вяземской притворно сокрушался: «Жена моя имела неловкость разрешиться маленькой литографией с моей особы».
Отцовская забота о ней прослеживалась во многих его посланиях.
«Редкостная красота матери смешивалась в ней с экзотизмом отца, хотя черты её лица, может быть, были несколько крупны для женщины», — писал современник о Марии Александровне Гартунг, урожденной Пушкиной.
Старшая дочь Александра Пушкина – Мария родилась в ночь с 18 на 19 мая 1832 года. Пушкин был в восхищении. На свет появилась «маленькая литография с его особы». Несмотря на болезненность и хрупкость, Машка была задирой, от нее частенько доставалось младшим братьям – Александру и Григорию. Она участвовала в их мальчишеских играх в мяч. Но влияние матери, Наталии Николаевны, было основополагающим. Дети ее хорошо владели русской грамотой и разбирались в литературе. Машеньке шел пятый год, когда отца не стало. Все, кто встречался с Марией Александровной, отмечали, что она была очень приветлива и проста в обращении, необыкновенно красива. «Редкостная красота матери смешивалась в ней с экзотизмом отца, хотя черты ее лица, может быть, были несколько крупны для женщины», – писал современник.
Мария, Наталья, Александр и Григорий. Дети Пушкина. Рисунок из альбома Н. Н. Пушкиной.
7 июня девочку крестили в Сергиевском «всей артиллерии» соборе. В метрической книге в записи под номером 50 говорится, что восприемниками (крёстными родителями) были Сергей Львович Пушкин, Наталья Ивановна Гончарова, Афанасий Николаевич Гончаров, Екатерина Ивановна Загряжская. Имя получила в честь покойной бабушки Александра Сергеевича — Марии Алексеевны Ганнибал.
M.A.Pushkina by Ivan Makarov (1849, National Pushkin museum) Её портрет написал художник Иван Кузьмич Макаров. На портрете И. К. Макарова М. А. Гартунг одновременно похожа на Пушкина, бабушку Надежду Осиповну и тетку Ольгу Сергеевну. Недаром бабушка и тетка любили Машу Пушкину «до безумия». Надежда Осиповна просила Ольгу Сергеевну нарисовать внучку «в виде рафаэлевского ангела», считая ее «очень милой и хорошенькой». Сама Ольга Сергеевна утверждала, что племянница очень похожа на нее. В феврале 1841 года она пишет мужу из Петербурга: «Невестка моя хороша, как никогда. Старшая ее дочь на меня очень похожа и от меня не отходит, когда я прихожу. Я тоже люблю эту девочку и начинаю верить в голос крови».
Получила домашнее образование. В девять лет она свободно говорила, писала и читала по-немецки и по-французски. Позднее Мария Александровна училась в привилегированном Екатерининском институте.
Машенька, копия из альбома Н.Н. Ланской
После окончания института в декабре 1852 года — фрейлина императрицы Марии Александровны, супруги Александра II.
Мария Александровна Пушкина «была пожалована» фрейлиной. В то же время фрейлинами по-прежнему были обе сестры Карамзины: Софья и Елизавета Николаевны — Антонина Блудова, а чуть позже — и 23-летняя дочь поэта Тютчева, Анна Федоровна, принятая ко двору в 1853 г., писавшая в своих воспоминаниях: «В то время фрейлинский коридор был очень населен. При императрице Александре Федоровне состояло двенадцать фрейлин, что значительно превышало штатное число их. Некоторых из них выбрала сама императрица, других по своей доброте она позволила навязать себе».
Л.Н. Гартунг
Замуж Мария Александровна вышла поздно – в 28 лет за генерал-майора Леонида Гартунга, управляющего Императорскими конными заводами в Туле и Москве, человека глубоко порядочного и благородного. И только после того как выбор одобрила мать.
В начале 1850-х годов Леонид Гартунг воспитывался в Пажеском корпусе, где в это время обучались сыновья Пушкина. Через братьев Пушкиных, своих однокашников, а затем сослуживцев, он познакомился с Марией, которая была фрейлиной при дворе императрицы Александры Федоровны. У Леонида Николаевича было имение под Тулой, туда и уехали жить Гартунги вскоре после венчания в апреле1861 года.
Усадьба сейчас
В письме к М.П. Васильчиковой Наталья Пушкина-Ланская пишет о дочери: «…должна отдать ей справедливость – она изменилась к лучшему. Дай Бог ей счастливой семейной жизни. Жизнь при дворе, при всем ее блеске, в конце концов, надоедает, а скромный семейный очаг принимается … с благодарностью, потому что в нем есть очарование своего домашнего очага и независимости, чего они лишены при дворе».
Точно неизвестно, каким образом поместье в Федяшево досталось Гартунгам, но именно в нем Мария Пушкина и ее муж Леонид провели самые лучшие годы своей семейной жизни. Федяшево нравилось Марии Александровне. Рельеф здешней местности таков, что усадьба издали не сразу заметна. Только, когда выйдешь по дороге от селения Бараново на высокое место, вдали замечаешь крышу барского дома. Существует мнение (впрочем, не подтвержденное документально), что этот двухэтажный дом, возвышавшийся в центре усадьбы в Федяшево, построен по проекту самой Марии Александровны. Одной из главных достопримечательностей дома была восьмигранная ротонда-мансарда, венчающая собой здание в центре кровли. Ротонду завершал высокий шпиль с шаром, а вокруг нее была устроена балюстрада – как бы смотровая площадка, с которой можно было обозревать окрестности.
Усадьба М.А. Гартунг в 1928 году. Дер. Федяшево, Ясногорский район, Тульская область.
А посмотреть было на что: в свое время оттуда открывался прекрасный вид на каскад прудов с водопадами, большой фруктовый сад, парк, на луг за прудами, на московский тракт, соседние деревни… Планировка усадьбы была хорошо продумана. От дороги строго по центру жилого дома располагался главный въезд в усадьбу, огибая клумбу перед главным входом в дом. Справа от подъезда были высажены дубы. Была, конечно, и огромная конюшня, учитывая профессиональную деятельность хозяина. Словом, ансамбль выглядел довольно внушительно, являясь примером типичной дворянской усадьбы конца XVIII века, отражавшей общественно-философские идеи своего времени и принципы градостроительно-планировочной культуры. По мнению специалистов, ансамбль усадьбы в Федяшево представляет собой памятник усадебной застройки и паркового искусства. …
Вероятно, дом в Федяшево и стал для Марии Александровны этим «скромным семейным очагом». В Тульской губернии она прожила с мужем 15 лет. Их гостеприимный, щедрый дом, где часто устраивались музыкальные вечера и «чайные балы», становится известен в округе, чета Гартунгов была окружена всеобщим вниманием и уважением.
Судьба и жизнь Марии Александровны в дальнейшем складывалась трагично. В 1875 года Леонид Гартунг стал жертвой мошенников. Как человек чести, он не перенес обвинений, которые бросали тень на его репутацию.
Вот как описывал эту историю Достоевский в «Дневнике писателя» за 1877 год. Прокурор обвинил Гартунга в краже векселей, вексельной книги и других бумаг некоего Занфтлебена – процентщика, обязанности душеприказчика которого имел неосторожность взять на себя Гартунг, ничего не подозревая о коварных умыслах родственников процентщика. Когда судьи, объявив перерыв, удалились из зала суда, чтобы составить приговор, Леонид Гартунг, «…выйдя в другую комнату… сел к столу и схватил руками свою бедную голову; затем вдруг раздался выстрел. На нем нашли заранее заготовленную записку, в которой он клянется всемогущим богам, что ничего не похитил и своих врагов прощает».
Общественность, знавшая Гартунгов, не сомневалась в его невиновности. Главным виновником гибели Гартунга считали прокурора Шипова, который произнес на суде страстную речь. Владелец дома, где жил прокурор, отказал ему от квартиры, приказав немедленно выехать, не желая иметь, как он выразился, у себя убийц. Всеобщая уверенность в невиновности Гартунга впоследствии нашла подтверждение. Гибель мужа стала ударом для Марии Александровны. В одном из писем родственникам она писала:
Я была с самого начала процесса убеждена в невиновности в тех ужасах, в которых обвиняли моего мужа. Я прожила с ним 17 лет и знала все его недостатки; у него их было много, но он всегда был безупречной честности и с добрейшим сердцем. Умирая, он простил своих врагов, но я, я им не прощаю.
— Из письма М. Гартунг И.Н. и Е.Н. Гончаровым 24 октября 1877 года
В 1852 году Мария Пушкина, так же как и ее младшая сестра, была нарисована Николаем Ланским; рисунок предназначался для уезжающей из России Александры Николаевны Гончаровой-Фризенгоф. Этот скромный, «домашний» портрет двадцатилетней М. А. Пушкиной находится в альбоме А. Н. Фризенгоф.
Оставшись практически без средств к существованию Мария Александровна подолгу гостила у родственников. Она всегда была весела, остроумна, любила общество молодежи и детей. Не переносила старушечьих сплетен и пересудов. Обожала ходить по грибы, варила щи из крапивы, пекла куличи, чем и любила угощать.
Скан материала из газеты «Литературная Россия» за 1991 год (увеличивается) с текстом письма А.П. Араповой к М.Д. Врангель по поводу бедственного положения дочери А.С. Пушкина Марии Александровны
Мария Александровна подолгу жила в Москве, в доме на Поварской (ныне улица Воровского), где у супругов была большая квартира. После гибели мужа она больше не выходила замуж, детей у нее так и не было. Когда у Александра Александровича умерла жена, М. А. Гартунг, уже в роли «тети Маши», помогала воспитывать его осиротевших детей. Часто гостила Мария Александровна в имении Лашма, у своей сводной сестры Александры Петровны Араповрй, с которой была очень дружна, приезжала к ней также в Петербург. Бывала М. А. Гартунг и в Лопасне — имении близких родственников Ланских — Васильчиковых и в Андреевке, у другой сестры — Елизаветы Петровны. Внучатая племянница старшей дочери Пушкина С. П. Воронцова-Вельяминова вспоминала: «Я хорошо помню тетю Машу на склоне лет, до самой старости она сохранила необычайно легкую походку и манеру прямо держаться. Помню ее маленькие руки, живые блестящие глаза, звонкий молодой голос».
До старости она сохранила трезвость мысли и отменное здоровье. Часто приезжала в Федяшево, любила купаться в пруду. Свидетели ее заплывов не верили, что «спортсменке» шел восьмой десяток. Незадолго до смерти у нее появилась привычка подолгу просиживать у памятника Пушкину в Москве. Некоторые, увидев ее, замедляли шаги или оборачивались – не совсем понятно было им, что делает высокая стройная женщина, с ног до головы в черном, закутанная в вуаль, в любую погоду у памятника Пушкину на Тверском бульваре.
Памятник Александру Пушкину в Москве, сооруженный в 1880 году на средства, собранные по всенародной подписке, стал наиболее значительным произведением скульптора Александра Опекушина. Первоначально он стоял вдали от шумной центральной магистрали города – Тверской улицы, в тихой глубине одноименного бульвара. Уютная среда, окружавшая монумент, хорошо гармонировала с камерностью авторского решения образа гениального поэта. Отказавшись от всякой патетики, от каких бы то ни было эффектных декоративных элементов, столь распространенных в монументальной скульптуре 19 века, Опекушин представил Пушкина в глубоком раздумье, состоянии творческой сосредоточенности.
Торжественное открытие памятника состоялось в 1880 году в день рождения поэта — 6 июня. Там со страстными речами о Пушкине выступили его духовные преемники – новые литературные классики Достоевский, Майков, Плещеев, Полонский, Тургенев. Этот памятник простоял на своем месте 70 лет, пока Советское правительство не решило приблизить его «к шуму городскому» и передвинуть прямо к улице Горького (бывшей Тверской) на место снесенной после Октябрьской революции колокольни Страстного монастыря. В ночь на 15 августа 1950 года памятник перенесли с Тверского бульвара на реконструированную Страстную площадь, переименованную по этому случаю в Пушкинскую. При этом его развернули на 180 градусов и водрузили на мощный бетонный фундамент, значительно увеличивший высоту монумента. Ведь в своем прежнем виде он совершенно не вписывался в свое новое весьма помпезное архитектурное окружение».
Поэт Николай Доризо посвятил ей строки:
Она приходит каждый день сюда
И на Тверском бульваре неподвижно
Сидит по – старчески, и давние года
С ней подолгу беседуют чуть слышно.
Воспоминанья стареньким платком
Ей согревают согнутые плечи.
Сюда она приходит постоянно
С гвоздикой алой в сморщенной руке,
Дочь Пушкина – любимица Мария.
«Как Машка?» — в письмах он писал о ней.
Она цветок положит на гранит,
Потом в сторонку сядет незаметно
О чем так долго, так заветно
С отцом великим говорит?
Во всей России знать лишь ей одной,
Ей, одинокой, седенькой старухе,
Как были ласковы и горячи порой
Вот эти пушкинские бронзовые руки.
Она встает. Пора идти к себе в квартиру,
Уходит. Растворяется в толпе
Неторопливо, молча, безымянно…
До 1910 года Мария Александровна была попечительницей городской аудитории-читальни, которая была открыта 2 мая 1900 года в Москве (ныне библиотека имени А. С. Пушкина), но была вынуждена отказаться из-за возраста и нездоровья
В 1918 году первый нарком просвещения А. В. Луначарский ходатайствовал о назначении пенсии дочери Пушкина. Обследовав условия жизни Марии Александровны «для определения степени её нуждаемости» и «учтя заслуги Пушкина перед русской литературой», Наркомсобес выделил[источник не указан 483 дня] ей персональную пенсию, которую она не успела получить. Мария Александровна умерла от голода в Москве 7 марта 1919 года.
Похоронена на новом Донском кладбище.
Анна Каренина
В начале 1868 года Мария Александровна познакомилась с Л.Н. Толстым в доме генерала А.Тулубьева в Туле. Их встречу описала свояченица Толстого Т.Кузминская:
Государственный музей Л. Н. Толстого
«Дверь из передней отворилась, и вошла незнакомая дама в черном кружевном платье. Ее легкая походка легко несла ее довольно полную, но прямую и изящную фигуру. Меня познакомили с ней. Лев Николаевич еще сидел за столом. Я видела, как он пристально разглядывал ее.
— Кто это? — спросил он, подходя ко мне.
— М-mе Гартунг, дочь поэта Пушкина.
— Да-а, — протянул он, — теперь я понимаю… Ты посмотри, какие у нее арабские завитки на затылке. Удивительно породистые.
Когда представили Льва Николаевича Марии Александровне, он сел за чайный стол около нее; разговора их я не знаю, но знаю, что она послужила ему типом Анны Карениной, не характером, не жизнью, а наружностью. Он сам признавал это».
В экспозиции Государственного музея Л. Н. Толстого в разделе, посвящённом роману «Анна Каренина», помещён портрет М. А. Гартунг, выполненный И. К. Макаровым в 1860 году. Портрет этот приобретён в 1933 году у давней знакомой Марии Александровны — Е. С. Макаренко. На нём Мария Александровна изображена с жемчужным ожерельем, доставшимся ей от матери, и гирляндой анютиных глазок в волосах. В романе же автор так описывал Анну Каренину:
Анна не была в лиловом… …На голове у неё, в черных волосах, своих без примеси, была маленькая гирлянда анютиных глазок и такая же на чёрной ленте пояса между белыми кружевами. Причёска её была незаметна. Заметны были только, украшая её, эти своевольные короткие колечки курчавых волос, всегда выбивающиеся на затылке и висках. На точёной крепкой шее была нитка жемчугу.
— Л.Н. Толстой «Анна Каренина»
Могила на кладбище Донского монастыря.
Н.С. Мезенцова возмущалась: «Ну в какой бы еще стране мог быть такой министр культуры, который дал роскошный особняк босоножке Дункан и при этом оставил в нищете дочь Пушкина?»
